Лыпьинская рукопись
Уже более 20 лет сотрудники заповедника «Вишерский» Смирновы, Сергей и его жена Алевтина, живут и работают на отдалённом кордоне Лыпья. Долгими зимними вечерами прошлого года Сергей писал о своей таежной жизни карандашом в простой тетради небольшие очерки. Своему сборнику работ он дал звучное название «Двое и дебри».
"Я пропустил через свою голову десятки томов авторов, окучивавших таёжную тему, от сочинителей до натуралистов-фиксаторов своих полевых наблюдений. Годам где-то к 40, я увидел, что сказать тут что-то новое невозможно и зарёкся писать. Так, разве что стишок-другой... Но вот - попросили написать! Не стал упираться, взялся за карандаш", — поделился Сергей Смирнов в предисловии.
В очерках Сергей рассказывает об их с женой жизни вдали от цивилизации, магии природы и удивительных жителях тайги.
«Весной, когда в тайге еще дотлевает снег пятнами, а о зелени нет и намёка, на прикордонных полянах идёт вегетация трав. Вся лесная скотинка, лакомая до свежей зелени, в такие времена выбирается к нам на поляну. О медведе, раз уж он главный, скажем в первую очередь.
В эти весенние периоды медведи посещают прикордонье даже коллективно. До трёх зверей видывали на зеленях, пасущихся, как коровы. Ходят медленно, опустив к траве головы. Иногда, охваченные радостью жизни, встают на задние лапы и, обратясь к солнцу, то ли чешут себе грудь, то ли бьют по ней, при этом что -то говорят.
Пасутся, медленно приближаясь к строениям. Один, устав, видимо, от ходьбы, лёг на бок и лениво поедал траву лёжа. Другой ночью объел цветочки на жимолости в десяти метрах от избы. Уж тех цветочков-то на кусте всего ничего, уж мелки-то они мелки, а вот, поди ты, пахли уж так маняще, не удержался! По пути он зацепил лапой тросик растяжки автоматического метеопункта, несколько свернув стояк вокруг его оси. Не аккуратно, не аккуратно!».
А вот еще один отрывок из рукописи о прекрасном госте.
«Как мы уже упоминали, под окнами у нас Лыпья зимой не застывает полностью. Всегда от пещерного потока и до устья тянется вдоль нашего берега полоска незакрытой льдом воды. В самые колющие морозы полоска эта покрывается несплошной, слабенькой ледяной корочкой, что тяжелей оляпки никого не удержит.
…Однажды появился тут лебедь. Всё, как положено, серовато-белый, шея с изящным изгибом. Поплавает, поплавает и исчезнет. Думали, что подранок, но раз увидели, что он взял и полетел на Вишеру. Жил у нас долго, с полмесяца. Стали привыкать друг к другу. Он перестал нас опасаться, хотя птица и сверхосторожная. Плавал рядом, до трех метров от меня. Кормился, как утка, подолгу плавая с головой в воде, оставив вверху заднюю часть тела хвостом в небо. То у берега в воде сидит, а то и на снегу топчется или сидит.
Захолодало. Полая вода сузилась. Картинка довольно противоестественная - мороз и лебедь на небольшом разводье. Я по воду выйду на мостик и разговариваю с ним. «Смотри, вот там - юг. Лети туда. По пути ещё талую воду встретишь, подкормишься. Крылья есть, лети, давай! Запропадёшь тут. Если с голоду не умрёшь, так зверёк какой-нибудь сожрёт. Короче, лети!» Лебедь вёл себя молчаливо, но однажды стал кликать. Кликал дня два-три и в какой-то момент исчез, отправился-таки.В чём причина этого казуса, не знаю. Бывают в природе какие-то сбои установленного Творцом порядка.
В другую зиму, наверное, через пару лет, подобная история повторилась. Но тут лебедь жил пару суток и улетел. Отбились почему-то от общества, индивидуалисты. Вроде нас с голубкой».
Сергей всегда пишет в своих работах от лица двоих. Как вы заметили, он очень трепетно относится к Алевтине. Их совместная жизнь никогда не бывает скучной. Они вместе выбрали отдаться природе и нашли гармонию в отдалении от интернета и бесконечного потока информации. О своих буднях Сергей рассказывает в главе «Рутинное и внезапное».
«Жизнь в тайге и на кордоне – это рутина, перемежаемая редкими явлениями и случаями. Чем дольше по жизненному пути, тем меньше хочется этих самых «случаев».
В спокойном режиме наполнение дней таково: заготовка дров, топка печи, иногда - бани. Разгребание снега у кордона, скидывание его с семи строений на своём берегу и за Вишерой. Наблюдения на метеопункте трижды в сутки, а летом добавляется ещё два гидростата. Маршруты по окружающей тайге на лыжах с отмечанием следов (мы говорим «пошёл по следы»), явлений погоды и природы. Поведение рек, ледостав и ледоход.
Летом добавляется площадка наблюдений, заполнение анкеты этих наблюдений. Наблюдение и фиксация изменений в мире животных.
Летом, пару раз за сезон, неизбежно услышим, как кто-нибудь из туристов, взятый за живое окружающей красотой, заявит что-то в таком роде — «я бы тут пожил», «да-а, пожить бы тут», «наверное, я бы тут прижился» и т.п.
Как они представляют эту жизнь - Бог весть. А рутина работы и жизни - надоедливая и томительная. Она везде рутина. От себя в тайгу не убежишь.Много за жизнь встретили мы с голубкой попытавшихся. Что добавить к речённому «Много званых, да мало избранных…».
«…Гости спрашивают часто «А вам тут не скучно»
На этот вопрос я отвечаю вопросом: «Ребятки, расскажите, как вы там веселитесь? А хотите, я вам расскажу, как».
«Ну, как?»
«Первым делом — ДТП. Диван, телевизор, пиво!»Двадцать первый век — компьютер, интернет, «Одноклассники», «ВК» и т.п. В годы моего отрочества живший по соседству пролетариат вколачивал неизрасходованные силы костяшками домино в обитый железом стол, стоявший у подъезда. Сейчас, по теперешним моим наблюдениям, он вколачивает их в клавиши компьютера. Кое-кто из знакомых так и отвечает на приглашение приехать — «не-е, у вас интернета нет».
Ну вот, приехали! Из двух возможностей, Божественный мир или картинка на экране, выбрали картинку. Не осуждаю, кто я такой, чтобы осуждать. Но тема для размышлений о путях прогресса есть. Мы же наблюдатели: за реками, за животными, за прогрессом, за людьми, за растениями.
Любя природы простоту,
Я, в силу лет, к земле расту,
Траве внимаю и листу,
Признав их царственную касту».
Жизнь супружеской пары скрашивают проходимцы-коты по имени Мавр I и Мавр II и нет, это не представители древней Мавретании. Это самые настоящие коты, чьё «мяу» непривычно слышать в тайге. Сергей посвятил им целую главу своих трудов. Вот отрывок о том, как и откуда в семье Смирновых появился первый пушистый друг, Мавр I.
«...Изначально кот жил на плесе Талом в избушке с дедом Кодоловым, которого еще называют дедушкой Ау. И как-то кот пристал к туристам, которые проходили рядом с избой деда. Любил кот всю последующую жизнь возле гостей тереться, лакомиться городскими деликатесами. Ну и ушёл кот с теми туристами на сплав. По дороге его увидели наши инспектора и узнали в нем дедовского кота Мурика, так его тогда звали. Они забрали его себе, чтобы вернуть деду Кодолову, который кота уже потерял и объявил об этом инспекторам. Забрать-то забрали, да пока плыли и приставали к берегам Мурик выскочил и исчез.
В ту самую пору Алевтина первые дни и ночи осваивалась на кордоне одна, пока я с нашими инспекторами шел пешком по тайге на ту же Лыпью. В абсолютной тишине, выйдя в сени, голубка вдруг слышит «Мяу!» Я бы, говорит она, не удивилась рычанию, хорканью или ещё каким-то зверовым звукам, но «мяу» в тайге это противоестественно. Замерла, преодолевая страх, а ей в ноги тычется кот, при ближайшем рассмотрении оказавшийся черным.
У голубки была бумажка с молитвой «Да воскреснет Бог, и расточатся врази его», которую она прочитала над бедным животным дважды. Первый раз дрожащим, а потом твердеющим голосом. Она рассуждала так: «Вот если ты нечистый дух ночи, то должен исчезнуть, а если не исчез, то дух чистый. Хоть ты и черный, но душа у тебя светлая».
Ну что тут скажешь… Ночь июньская, кругом тайга, хоть сотню верст исколеси. Одинокая изба. Одинокая женщина. Внезапно появившийся черный кот. Абсолютное безлюдье. Отличный зачин для триллера!
Голубка почитала молитву, покормила кота и под его радостное мурлыканье заснула до утра. Расскажу еще про смену имени кота…
… И вот тут-то я почувствовал, что кот кусает мне пальцы ног, разутых и стоящих на подстольном коврике, при этом очень явственно произносит «Моя мама». Я сними руку с плеч голубки, перестает кусать и возмущаться, я положу руку, опять кусает и – «Моя мама». Вот с того раза он и стал у нас Мавром, Мавриком. Не буду больше писать про кошек, лучше расскажу, когда приедете, если заходите».
Из прочитанных отрывков понимается, что Сергей ни на минуту не жалеет, что посвятил свою жизнь труду в заповеднике «Вишерский». Именно на своём кордоне он находит умиротворение души. А как иначе, когда за окном природа, рисующая картинки лучше, чем любая нейросеть.
«Случалось ли вам, друзья, видеть рождение хоть одного облака?
А вот нам довелось. Причём, в массовом режиме. Так сказать, очередями.
В тихий или почти тихий день над одной из вершин Тулыма возникает белая точка. У нас на глазах она превращается в облако и следует на юг. Это действо может продолжаться не знаю сколько времени. Явление завораживающее, прямо-таки натурфилософическое, неотпускающее.
Приходилось отрывать усилием воли себя от окна, благо наблюдать это мы можем в комфортнейших условиях, сидя за столом.
Вот только включить это явление кнопочкой нельзя. Включает его Творец всего видимого и невидимого».
В планах заповедника «Вишерский» публикация книги очерков Сергея Смирнова. В книге будут собраны все труды о таёжной жизни Сергея с Алевтиной на кордоне Лыпья.